Моя Франция началась в глубоком детстве, когда мама за руку отвела меня во французскую спецшколу. Я, конечно, упиралась и кричала: «Не поеду я в твою Францию!», но кто меня слушал? Так я выучила французский язык, который как-то нужно было использовать. Да вот как – непонятно. Это потом уже у меня появилась лошадь и я поехала с ней в город Сомюр. Там есть такая кавалерийская школа под названием Cadres Noirs – одна из старейших, которая на протяжении веков специализируется на боевой выездке. Кстати, там же неподалеку, в аббатстве Фонтенвро – могила Ричарда Львиное Сердце и его матери, Алиеноры Аквитанской. А в Шиноне родился великий Рабле. И все в том регионе пропитано его духом. Что может быть лучше?
Я не люблю Париж. Я вообще не люблю большие шумные города, а вот уютный центр Франции – это исключительно мое. Так что для меня долина Луары и есть та самая-самая Франция. С ее дивным вином и домашними колбасками, от которых небезызвестного Николая Владимировича Фоменко было не оттащить. Он был в полном восторге от Шинона и Рабле, сидел, обжираясь разными вкусностями, и чувствовал себя настоящим Гаргантюа.
А лучшее место для отдыха – это Корсика. То, что она необыкновенно похожа на родной Крым заметила не я первая, а еще Феликс Юсупов. Да и с корсиканцами, если найти подход – веселее и свободнее, чем с французами.
Французы, кстати, прекрасно знают историю своих войн и, конечно, кампанию Наполеона. Мы однажды хотели назвать коня «Казак». Он должен был выступать на всяких соревнованиях и так как он – русский рысак, хотелось, чтобы и французам слово было знакомо, и указывало бы на его русские корни. Но французы пришли в ужас, для них вот уже пару веков «казак» – имя нарицательное для ленивого и неповоротливого человека. Так что имя коню дали Байкал. С надеждой на то, что французы изучат географию России.
Здесь кухня возведена в настоящий культ. Если что и интересует французов, то – это вкусно поесть. Моя хорошая подруга Кристель Вержан, бывшая атташе по культуре, всегда говорит: «С русскими за столом встречаться интереснее, потому что можно поговорить о чем угодно, французы же за обедом говорят исключительно о еде».
Я очень люблю французскую кухню и отменно готовлю буйабес. Это признали даже друзья-французы, которые поначалу отнеслись к моим кулинарным навыкам очень скептически. Классический рецепт состоит из семи сортов рыбы, включая морского петуха и каменную рыбу: из всей той мелочи, что на самом дне сети, нужно сварить бульон – обязательно на томатах, почти без воды. Главная же хитрость – это цедра цитрусовых, которая убирает характерный рыбный запах, оставляя наслаждение в чистом виде. У каждой хозяйки есть свои нюансы приготовления. Хотя, конечно, готовить его нужно только на средиземном море из средиземноморской рыбы. Мой буйабес французы назвали не иначе как «приворотным зельем».
Я эпикуреец. Я за все хорошее и против всего плохого. И самые замечательные пьянки – это, конечно, с французами. То есть поначалу они в ужасе от нашего брата, но потом включаются в процесс так, что ни одному русскому не снилось. Но у них есть одно неоспоримое достоинство – они, в отличие от нас, на следующий день после гулянки не испытывают стыда совершенно. У нас однажды была шумная вечеринка до рассвета в маленьком тихом городке, где в девять вечера уже все гасят свет. И первая, кого мы увидели, выйдя утром из дома, была соседка, перед которой было – ну, просто дико неудобно. Мы начали извиняться, а она нам: «Да ладно, хоть кому-то в этом городе было весело!» И когда мы приехали на конюшню, уже все были в курсе наших гусарских подвигов – они аплодировали и кричали нам «браво». Ну, где ты такое увидишь в России?
Моя мечта была сняться во французском кино. Потому что только у него единственного во всей Европе сейчас осталось свое лицо. Все остальные страны, включая Россию, утратили свои кинематографические традиции и, к сожалению, этот процесс стал уже необратим.
Однажды я попала на спектакль в Comédie Française на «Женитьбу Фигаро». У меня было с чем сравнивать – мой папа (Андрей Миронов – прим. ред.) же великолепно играл Фигаро в Театре Сатиры – спектакль был гениальный, но чуть хуже, чем русский. Мы ведь очень тонко чувствуем Францию. Порою даже больше, чем она сама чувствует себя. И культуры наши близки. Мы любим французскую, а французы очень уважительно относятся к русской. И как не оценить их замечательную присказку: «Что нельзя снять с голого француза? Только чувство собственного достоинства!»
Опубликовано в журнале «5Республика» №7 — купить/скачать
