В каждом классе есть свой умник. У меня это Юго Флоретти (вообще-то , во всем мире, кроме Франции, его бы звали Хьюго). Юго никогда ничего не пишет на уроке – для него это принципиально. Он слушает, быстро все понимает, его знания не только русского языка, но и России обширнее, чем у одноклассников, поэтому я на поведение Юго просто «забила». Иногда в плохом настроении я подхожу к нему и говорю: «Так, Юго, достаём тетрадь… начинаем писать»… Он пишет минут пять, видимо, из сострадания ко мне, но потом тоже «забивает».
Сегодня у нас урок с употреблением компаратива, сравнительной степени прилагательных. Говорю: разбейтесь по парам, придумайте сравнение, которое начинается с «Что лучше…», один задает вопрос – другой отвечает. Дети морщат лбы, совещаются…
Поднимает руку Анаис, которая с Юго в паре:
– Мадам, а разве в России геи запрещены?
– О, Анаис, а к чему вопрос? Нет, не запрещены, но, в свете общественного мнения, лучше не говорить о своей ориентации на работе, в публичной жизни. Это осуждается большой частью населения. Официальные браки геев, да, официально запрещены.
Анаис удивляется:
– И геи даже не могут усыновить ребёнка?
Тут уж одноклассники ей подсказывают: «Ну раз браки геев запрещены, то естественно, они и ребенка не могут усыновить».
– Но как это связано с компаративом?!
– Юго мне задает такой вопрос, а я не знаю, что ответить.
Доходит очередь до Юго:
– Ну, Юго, задавай свой вопрос!
Вопрос Юго звучит так: «Что лучше – быть гомосексуалистом в России или христианином в Исламском государстве?»
В первый момент я просто искренне радуюсь, что он правильно употребил творительный падеж (вы даже не представляете, как безумно сложно для них склонять, ведь во французском языке склонение отсутствует, как вид).
Красотка Анаис опускает голову.
– Анаис, отвечай на вопрос.
Анаис тяжко вздыхает. Выбор труден. Но французский женский практицизм (выбираем меньшее зло, все ж не убивают за это) берет верх:
– Я подумала… Наверное, лучше быть геем в России, чем христианином в Исламском государстве. .
