В самом уголке исторического Венсенского леса на западной оконечности Парижа в 1889 году открылся Jardin d’agronomie tropicale. Поначалу он задумывался, как полигон для ботаников и агрономов с целью изучения приживаемости экзотических растений на не слишком жаркой, но плодородной французской земле. Потом решили пойти дальше и продемонстрировать парижанам и гостям столицы, каких успехов достигла страна в освоении новых земель. Именно так появилась странная, если не сказать извращенная, страница в истории Франции – человеческий зоопарк.
Да-да, французам, редко покидавшим свою страну, решили показать, как живут люди в далеких заморских территориях. К делу подошли с размахом: поделили парк на зоны, построили павильоны, стилизованные под этнические, и привезли туда почти три с половиной тысячи конголезцев, инодокитайцев (территория сегодняшнего Вьетнама, Камбоджи, Лаоса и Бирмы), канаков (Новая Каледония), мальгашей прямиком с Мадагаскара, суданцев и самых настоящих туарегов. Последние должны были отдуваться за все африканские колонии – от Алжира и Туниса до Нигера и Мали. Привезли, понятное дело, не просто, чтобы этнические французы тыкали в них пальцами и потешались, а заставили вынужденных поселенцев делать то, чем те занимались у себя на родине: выращивать рис, собирать кофе, строить времянки из бамбука, сцеживать в высушенные тыквы сок каучукового дерева и лазать по пальмам за бананами.
Инициатором этого странного мероприятия выступило Société française de colonisation (Французское общество колонизации). Оно же организовало и сбор денег за входные билеты – отнюдь не дешевые: по тем временам за 5 франков можно было купить многотомник Дюма в твердой обложке, но народ валил валом. Согласно выпискам из налогового реестра, с мая по октябрь 1907 года «человеческий зоопарк», а иначе французы это и не называли, посетило почти два миллиона человек.
Разумеется, не было никаких клеток, обитатели «зоопарка» жили в привычных для них условиях, их кормили, одевали и даже платили им что-то вроде зарплаты. Поэтому, когда с этим странным развлечением решили закончить и отправить обитателей павильонов по домам, некоторые упросили директоров тропического сада оставить их на месте. Жизнь в сытой Франции оказалась привлекательнее возвращения в родную среду.
Так что, в усеченном виде странный человеческий заповедник просуществовал до 1910 года. Чтобы привлечь публику, которая довольно быстро пресытилась наблюдением за довольно скучной, с какой стороны ни посмотри, жизнью заморских деревень и их обитателей, в саду организовывали представления – вроде набегов кочевников из Марокко на павильоны других стран. Понятное дело, что за такие шоу брали дополнительную плату, но французы, не обеспеченные тогда еще не изобретенными телевизорами, с радостью отдавали свои деньги.
Наверное, это продолжалось бы и дальше, но началась Первая Мировая война, и в павильонах организовали госпитали для раненых из Колониальной Армии. Этакий совершенно расистский жест – лечить «цветных» отдельно от «белых». Но надо понимать и расстановку сил в тогда еще совершенно не левацкой стране.
А после окончания Войны, отдавая дань памяти сражавшимся за Францию, установили на территории сада четыре мемориала павшим воинам из Лаоса и Камбоджи, с Мадагаскара, Индокитайским католикам и общий – для черных солдат регулярных войск.
Сегодня «Сады Тропической Агрономии» – просто часть истории, куда парижане приходят заняться йогой или устроить пикник на траве. Все здания более-менее сохранились, кроме павильона Конго, сожженного отчаянными афрофранцузами в 2004-м году, да так и не восстановленного. Французы не любят говорить о своем «человеческом зоопарке», но, в отличие от бельгийцев, не стараются полностью стереть всякую память о себе, как о колонизаторах. Так что шанс прогуляться по тенистым аллеям и увидеть все былое величие Франции, сконцентрированное в одном месте, есть у каждого.
Впервые опубликовано в сетевом журнале Fitzroy
