Прованс как искусство
Говорят, искусство не знает границ. Вот уж точно! Произведения искусств, не покидавшие раньше музейных стен, теперь доступны в самых неожиданных местах: в интерьерах ресторанов, в гостиницах и даже на виноградниках. Коллекционированию прекрасного покорны не только все возрасты, но и профессии, которые ранее в собирательстве замечены не были: повара, отельеры, производители вина – все теперь, кого ни возьми, демонстрируют хороший вкус и изящные манеры.
Еда и живопись (La Bastide de Moustiers – Moustiers-Sainte-Marie)
О том, что Ален Дюкасс, которому после смерти Поля Бокюза перешел титул самого известного повара Франции, не только великий ресторатор, но и хорошо разбирающийся в искусстве эксперт, стало известно совсем недавно. Пару лет назад посетители антикварного салона в Антибе с открытыми ртами внимали мировой кулинарной звезде, рассуждавшей о соблазнительности провансальской – не гастрономии! – мебели. Спрашивается, где он успел поднабраться знаний? А дело тут оказывается вот в чем.
В середине 90-х Дюкасс приобрел ферму XVII века под городком Moustiers-Sainte-Marie. Набрел на нее, катаясь на скутере по лавандовым полям вдоль озера Сен-Круа, что по соседству с вердонским ущельем. Мустье – старинный город фаянсовых ремесел, и дом, приглянувшийся Дюкассу, принадлежал когда-то местному гончару. В нем-то Дюкасс и устроил свою дачу – скромное жилье отшельника, по оформлению весьма далекое от пышного декора парижских Plaza Athénée или Meurice, и уж тем более не сравнимое с монакским Hôtel de Paris.
Однако простой (на первый взгляд) подбор предметов говорил о многом. Керамическую плитку привезли из Салерна; резную мебель подбирали антиквары Иль-Сюр-ля-Сорг, а полировали – тамошние лучшие реставраторы; расписанные вручную вазы из фаянса Мустье искали по всему Провансу; драгоценные ковры доставили из Коголана, знаменитой фабрики под Сен-Тропе… Картины и рисунки, купленные по случаю на антикварных развалах, развесили в гостиной, над лестницей нашла свое место внушительная серия ботанических гравюр начала XIX века, а коллекцию азиатской цветной посуды, привезенной из Японии, расставили на широких полках перед входом на кухню. Что же касается современных художников, то четыре картины с изображением кошек, авторства Леоноры Фини, долго украшали «дачную» столовую. Когда же Дюкасс решил проститься с недвижимостью и переехать на Юго-Запад, поближе к Испании, этот загородный дом со всем содержимым стал одной из самых уютных гостиниц негромкой, но много говорящей знатокам сети Châteaux & Hôtels Collection.
Правда, прежде чем за дело взялась декоратор Тоня Пейро, здесь хорошо поработали садовники: Жан Мюс и Жан-Люк Доннероль сочинили четыре гектара парка с шестью десятками экзотических деревьев и полгектара огорода с фонтанами, ручейками, террасами, зарослями жасмина, можжевельника, лаванды и других душистых трав – пышного переливающегося ароматами и красками сада, изменчивого как Средиземное море! Комнаты отеля La Bastide de Moustiers получили названия растущих под окном кустарников и деревьев – «Подсолнух», «Миндаль», «Тыква, «Мак», «Олива»…
Меню La Bastide de Moustiers приобрело немыслимую до того загадочную неопределенность и гибкость: поди угадай, какую рыбу выловят ночью рыбаки, какой из 27 видов томатов, двух десятков кабачков или дюжины сортов капусты созреет первым? Шеф-повар Кристоф Мартан, который раньше работал у Дюкасcа в Монако, подает ягненка из Риза, телятину из Опса, трюфели из Монтаньяка, дыни из Кавайона, козий сыр из Банона, яблоки из Маноска. Оливковое масло от Гийма Шабо из Валенсоля ставится на стол в сопровождении специальных тарелок с толстым шершавым дном, о которое удобно натирать чеснок (говорят, Дюкасс различает на вкус дюжину его видов!); хлеб выпекается в виде громадного, размером с футбольный мяч, гужера из специальной муки, с которой работает Жан-Поль Везиано, знаменитый антибский булочник. Гости Дюкасса порой удивляются, увидев на тарелке не более двух-трех ингредиентов. Однако простота эта кажущаяся: к примеру, на приготовление jus de rôti у поваров уходит день. А между тем, «роман» Алена Дюкасса с искусством отнюдь не завершен: в сентябре он открывает ресторан Les Ombres с его знаменитой террасой на крыше в музее Жака Ширака на набережной Бранли, а чуть позже – ресторан Au Benoît, в музее Лувра, о котором известно лишь то, что посуда и мебель в нем будут исключительно антикварными.
Вино и вилла (villa Baulieu – Rognes)
Шестнадцать лет назад семья собирателей предметов искусства Генан приобрела Виллу Baulieu, роскошный дом XIX века в тосканском стиле в самом сердце Прованса. По соседству – воспетый импрессионистами Экс и много раз описанный Питером Мейлом Люберон. Реставрация родового поместья графов Прованских, получивших его в собственность от Генриха III в 1576 году, продолжалась долго – старинный дом изменялся и трансформировался под влиянием вкуса одной из самых уважаемых династий юга и их потомков… Семья Аламанон перестроила старую крепость под виллу, Агу разбили прекрасный сад, Орезоны соорудили во дворе фонтан из белого мрамора работы Верье, Понтлеруа отреставрировали все четыре башни и привели в порядок парк, Турнефоры выкорчевали пальмы и посадили в саду оливковые и миндальные деревья, а Кадолли водрузили над центральной аркой фамильный герб.
Территория парка и виноградников огромна – 300 гектаров земли, расположенных в кратере единственного в регионе потухшего вулкана на высоте 430 метров. Сегодня – это один из самых больших виноградников в Coteaux d’Aix-en-Provence, существующий еще с римских времен, то есть 2000 лет! Винодел Стефан Деренонкур, специально проводивший исследования почв, прохаживаясь между гряд, даже обнаружил остатки акведука времен Цезаря.
А вот любителей садового искусства безусловно заинтересует парк: в нем на площади 22 гектаров то тут то там попадаются хаотичные намеки на XVII и XVIII века, когда его задумали классическим французским с аккуратно подстриженными кустами самшита, и XIX – когда в нем появились модные экзотические растения. Сейчас тут, куда не посмотришь – миндальные деревья, оливы и ароматные травы…
Но самая красивая часть поместья – конечно, сам дом. Молодая хозяйка Беренжер Генан, получившая образование в одной из лучших школ управления гостиничным бизнесом, разыскала в Париже архитектора Ги-Мари Киффера (известного оформлением отелей Beau Rivage и La Réserve в Лозанне, и гостиницы L’Arcade в Париже) и уговорила заняться дизайном комнат.. Кстати, именно Беренжер настояла на превращении фамильной собственности в элитную частную гостиницу. 
Вместе с новыми хозяевами виллы декоратор решал, для какой именно комнаты подходит та или иная антикварная мебель, картины, зеркала, какой тканью от мастерской Frey нужно обить диваны и кресла, куда поставить лампы, ширмы и скульптуры. Как, наконец, сохранить то, что осталось от прежних хозяев, элегантно вписав старые и новые детали в исторический интерьер. Сейчас в отеле дюжина просторных, по-разному меблированных комнат в английском, старопрованском, венецианском, мавританском стилях, а также в духе Людовика XIV, Наполеона III и Ар-нуво. Большой салон, обеденный зал, библиотека, музыкальный салон, сигарная комната, оранжерея, отделанный мрамором хамам…
А вино Cuvée Bérengère de la Villa Baulieu, выпущенное в честь молодой хозяйки, принято пить на террасе с видом на простирающиеся в сторону Люберона виноградники.
Бегство МакКиллена (Château La Coste – Le Puy-Sainte-Réparade)
Тем, кому скучно трясти стариной, стоит заглянуть по соседству. В получасе езды от виллы Болье к cеверу от Экс-ан-Прованса находится Château La Coste – парк новейшего периода. Это гастрономический заповедник, Диснейленд современного искусства на 200 гектарах и продвинутая винодельня в одном флаконе. Чтобы обойти все не хватит и двух часов, тем более что объекты искусства прячутся в самых неожиданных местах – в тени деревьев, на воде и даже под землей. Владелец этого «Изумрудного города», чья неприметная вила скрыта в зелени кипарисов – ирландец Пэдди МакКиллен.
Про хозяина замка известно не так уж много: к примеру, он никогда не посещал университет, единственным его занятием было «ковать что-то железное» в мастерской отца. Так он попал в строительный бизнес, а затем, хорошо подковавшись, стал отельером. Сегодня в его портфеле не только супер-прибыльный лондонский Claridge’s, но и супер-убыточный стадион в Казахстане.
Но действующий на нервы стадион далеко, а радующий глаз Château La Coste – вот он, рядом. Этот замок XVII века Пэдди впервые увидел в 2002 году и после недолгих торгов приобрел его вместе с окружающими территориями и видом на люберонские холмы. Вся эта земля с виноградниками, миндальными деревьями, дубами и пиниями и стала музеем под открытым небом, к которому прилагается супер-современный пятизвездочный отель на холме. Случилось так, что после разговора с Луизой Буржуа ирландец согласился выставить ее работу «Скорчившийся Паук» и попал в сети. Его затянуло: удостоверившись, что это, словно приклеенное к воде, насекомое, смотрится отнюдь не страшно, а напротив – очень даже игриво, МакКилллен понял – нужно продолжать.
Был дан клич по всем артистическим студиям и архитектурным бюро. Отозвались корейский артист Ли Уфан, создавший галерею, где можно предаваться медитациям; англичанин Эни Голдуорси, сконструировавший на холме подземное пространство из переплетенных дубовых ветвей; легендарный Фрэнк Гэри, разобравший и перенесший в Прованс свой деревянный павильон 2008 года – здесь этот маленький концертный зал с ломаной крышей и изумительной акустикой смотрится не хуже, чем в Лондоне. Ренцо Пиано выстроил авангардный выставочный павильон из стекла и бетона, мирно соседствующий с древней римской виллой.
Тут же – «Кубическая стена света» Шона Скалли, желтая тотемная фигура Франца Уэста, работы Трейси Эмина, Ричарда Серра, Александра Кальдера и Поля Матисса. Особенно заметен азиатский вклад: и дело даже не в работах Хироши Сугимото и Тацуо Мияжима, которые тут тоже есть, а в изумительном ажурном павильоне XIX века, перенесенном из вьетнамcкой провинции, который элегантно вписался аккурат между огородом и гастрономическим рестораном.
Сам ресторан в минималистском духе «стекло-бетон», авторства японца Тадао Андо – дань Сезанну: несмотря на авангардность архитектуры, он чудесным образом улавливает свет, который так ценили импрессионисты.
Что же касается вина, то оно гармонично сливается с искусством на винодельне, сконструированной Жаном Нувелем – две блестящие алюминиевые трубы высотой с трехэтажное здание и есть Дом вина. А старая винодельня была переделана Жаном-Мишелем Вильмоттом в еще один выставочный зал. В пику своему коллеге и конкуренту, Нувель построил еще одну галерею, в которой разместятся три стальные башни Луиз Буржуа.
Неудивительно, что туристическая волна только набирает силу: все хотят увидеть и «Паука», и «Гнездо», и «Кубок», и футуристический отель, где нет ни ключей от дверей, ни выключателей света. Как предвидел строитель первого музея Гуггенхайма американец Райт, рядом с подобными проектами классические фасады прошлых веков выглядят, как унылые «протестантские амбары».
