Лион — душа Франции

У любой мировой столицы есть местный конкурент, упорно отстаивающий свою самобытность и право на достойное соперничество. Париж – не исключение, и в вечном противоборстве с ним находится другой старинный французский город – Лион. В самом деле. Местные жители гордо заявляют, что нет в Париже ничего такого, чего нельзя было бы найти в Лионе – одном из бесценных исторических и культурных центров Европы, где, в конце концов, есть даже своя собственная «Эйфелева башня». Ну, а самые поэтичные любят повторять, что если Париж – сердце Франции, то Лион – ее душа!

Несмотря на «грозное» имя, хищных кошачьих в окрестностях города никогда не водилось. Название родилось от старогалльского Лугдун, которое, по разным версиям, означает совершенно разные вещи – одни историки утверждают, что это всего-навсего «вороний холм», другие – что это все-таки холм, но посвященный кельтскому богу света Лунгу. Римляне, пришедшие сюда еще за несколько веков до рождения Христа, даже название менять не стали, добавив к нему лишь латинское окончание «um». Так вот, именно в Лунгдунуме родились знаменитые римские императоры Тиберий Клавдий и Каракалла.

Здесь вообще осталось много от Рима – не в плане архитектуры, конечно, но в плане названий. Холм Фурвьер, например – это «forum vetus», «старый форум». Он действительно был здесь когда-то вместе с храмом Юпитера, но давно уже канул в Лету. Или, скажем, самая большая площадь Лиона, носящая имя Белькур, говорят, получилась от названия Bella Curtis – то ли «красивый двор», то ли, к чему склоняются исследователи – «честный суд». Говорят, здесь во времена римлян действительно проводили показательные, и не очень, суды. Теперь здесь монумент Людовику XIV, что не удивительно, и чуть в стороне – самому, кажется, знаковому уроженцу города – Антуану де Сент-Экзюпери. С Маленьким Принцем, разумеется. У Белькур – длинная история и множество имен. Она побывала и Площадью Равенства во времена Революций с непременной гильотиной посередине, которая, как известно, уравнивала всех, и площадью Наполеона, пока не вернулась к изначальному названию и не обзавелась в 1825 году памятником Королю-Солнце.

Если Рим стоит на семи холмах, то Лион расположился всего на двух, вошедших в историю как вышеупомянутый «холм молящихся» (Фурвьер) и «холм трудящихся» (Круа-Русс). Это изначальное противоборство религии и прогресса во многом повлияло на внешний облик города – так, например, именно ему лионцы обязаны появлением одних из самых известных своих достопримечательностей: Базилики Нотр-Дам де Фурвьер и Металлической Башни.

Опубликовано в номере «5Республика» №8 – купить/скачать