Тур: вспоминая Бальзака

Не каждый житель Тура в курсе, что в его родном городе появился когда-то на свет великий писатель, подаривший даже нам, русскоговорящим, как минимум две идиомы – «женщина бальзаковского возраста» (роман «Тридцатилетняя женщина», да, а не то, что вы думали – глубоко предпенсионная) и «шагреневая кожа» (ее мы чаще всего употребляем в правильном значении – «то, что необратимо и невозвратимо»). Он, уехавший в столицу, возвращался в Тур постоянно, с особой, кажется, нежностью, описывая именно местных жителей. И да, конечно, именно здесь он пристрастился к убившему его, по мнению врачей, кофе. А вы попробуйте сами пить по 50 чашек в день!

Надо сразу заметить, что дань «отцу реализма», написавшему о своем обожаемом городе столько теплых слов и называя его не иначе, как «возлюбленным, пышным и цветущим», здесь довольно скудна. То ли, сталкиваясь с Бальзаком в школе, французы вырабатывают к нему стойкий иммунитет – осилить произведения, полные излишних деталей и подробных, но мало кому интересных описаний, под силу не каждому, но надо – и французские школьники, стиснув зубы, это делают, чтобы никогда к нему больше не возвращаться. Правда, в связи с каждым его юбилеем, с писателя стряхивают толстый слой архивной пыли и возносят ему «осанну», чтобы забыть еще на десять лет. Впрочем, нам, которых не терзали ни «Человеческой комедией», ни другими его произведениями в школе, опыт знакомства с писателем скорее интересен, чем скучен. Поэтому – вперед!

Оноре де Бальзак появился на свет в доме номер 47 по теперешней rue Nationale, в те времена носившей название rue de l’Armée d’Italie. Его отец, Бернар-Франсуа Бальса, уроженец южного Тарна, рождению наследника, видимо, был не очень рад, потому что сразу услал младенца к кормилице в Сен-Сир-сюр-Луар. Но табличка о том, что именно здесь Оноре издал свой первый крик, имеется. Маленькая и незаметная, моргнешь и пропадет. Но и останавливаться рядом, чтобы поглазеть на магазин Camaieu тоже нет никакого смысла – во время Освобождения Франции здание разбомбили союзники. Его, конечно, после войны восстановили почти в первозданном виде, но смысл, как и дух, конечно, уже утерян. Впрочем, по иронии судьбы, в этом же здании расположен магазин нижнего белья, чем не дань памяти великому бабнику Бальзаку? Но мы двигаемся дальше.

Прежде, чем папенька сплавил сына с глаз долой, он его, разумеется, крестил, как любой нормальный француз тех лет. Происходило это священное действо в центральном турском соборе Cathédrale Saint-Gatien. Сюда же по воскресеньям ходил Оноре с маменькой и сестрами, высиживая бесконечные мессы. Но описал не его, а Cloître de la Psalette, церковь удивительным образом сочетающую романский аскетизм с пламенеющей готикой. Именно сюда, много лет спустя, Бальзак «поселит» своего аббата Бирото в произведении «Кюре из Тура».