«Кому нужна Франция без Лувра? Ну, или Россия без Эрмитажа?» – так начинается французский трейлер нового фильма Александра Сокурова «Франкофония. Лувр под немецкой оккупацией», который выйдет на экраны 11 ноября.
Франция с радостью приняла идею русского режиссера снять фильм о самом известном музее мира. Повлиял многолетний опыт работы Александра Сокурова с французским продюсером Пьером-Оливье Барде, а также работа над фильмом «Русский ковчег» (2002), снятым в петербургском музее «Эрмитаж», как вдохновенный полуторачасовой полет над историей России без единой монтажной склейки.
Начались переговоры с Лувром. Заявление Александра Сокурова о том, что снимать музей ему интересно исключительно в оккупационный период, поубавило французский пыл. Тем не менее, поразмыслив, дирекция Лувра, согласилась доверить российскому режиссеру съемку о знаменитом музее в тот неоднозначный для истории Франции период, когда самая посещаемая европейская столица «легла» под фашистов.
Деньги на фильм нашлись, в основном, во Франции. Почти сразу к финансированию подключилась Германия, затем Нидерланды. Россия участие в фильме проигнорировала.
Так родилась «Франкофония» – документальная картина с игровыми реминисценциями и сюжетом, основанным на реальных событиях.
В начале сентбяря 1939 года Франция объявила войну Германии, но по сути не воевала. Германия, воспользовавшись бездеятельностью противника, захватила пол-Европы и готовилась войти в Париж. Французское правительство уже 25 мая 1940 года заговорило о возможности капитуляции, а 8 июня высокопоставленное начальство и жители столицы массово побежали на юг. Спустя несколько дней было организовано Вишистское правительство, вошедшее в коалицию с Германии, и уже 14 июня немецкие солдаты под теплыми лучами солнца вышагивали по пустынным парижским бульварам, насвистывая свои нацистские марши.
Александр Сокуров использует в картине много исторической хроники, совершенно справедливо отзываясь о ней, как об особом художественном материале, пропущенным через призму пропаганды: на сухой документальной выжимке – Адольф Гитлер перед Главным Музеем Мира. Только вообразите себе триумф этого человека, на заре карьеры дважды не принятого в Венскую Академию Искусств с формулировкой «посредственный художник».
Но, отдадим должное французам, не все бежали из брошенного Парижа. Одним из оставшихся, в частности, был директор Лувра Жак Жожар, который не только не ушел со своего поста, но и делал все возможное, чтобы вывезти сокровища Лувра в замок Шамбор, дабы они не достались дорвавшимся до безграничной власти нацистам. Ведь кому как не ему было известно о так любимой немцами «экспроприации культурных ценностей в пользу Великой Германии».
Судьба столкнула его с немецким графом Францом-Вольфом Меттернихом, прибывшим в опустевшую столицу, чтобы возглавить службу по «защите памятников искусства на оккупированной французской территории». Задача Меттерниха – возобновить работу музея. Но почему же тогда этот потомственный аристократ и большой ценитель искусства, почти с облегчением смотрит на пустые подрамники на стенах Большой галереи?
На момент оккупации в парижском музее осталась в основном только классическая скульптура, свидетельство «музейной лихорадки старого света», символ колонизаторской эпохи. Но что расскажут эти шумерские крылатые быки, снятые Сокуровым так, что шершавые каменные перья можно, считай, потрогать? О каких ужасах молчат в саркофагах выставленные на показ мумии? Слышите, как внимают немецкие оккупанты их нетленному дыханию, доносящемуся легким шелестом из-под ритуальных бинтов?
Особенно интересно именно это, почти интимное, близкое к притчевому, размышление режиссера, о страшном выборе между честью и жизнью – о сравнении судеб Парижа и Ленинграда, Лувра и Эрмитажа. Как оказалось, музейные хранители обеих стран к войне оказались готовы лучше, нежели политиканы, «проглядевшие нацизм». А потому и «Джоконда» и «Мадонна Лита» были спасены.
По Лувру Александра Сокурова бродят призраки Наполеона и Марианны, повторяя зазубренные лозунги и намекая на самые кровавые моменты в истории Франции, да и всего человечества. «Государство не может существовать без музея», размышляет за кадром Александр Сокуров. Музей – есть выставка, куда свозят чужое наворованное добро, подчеркивая собственную значимость и не считаясь с ценностью человеческой жизни.
