60-е годы XIX века нельзя было назвать спокойными. Их ознаменовали и войны, и начало социальных реформ, и перестройка Парижа, в котором впервые появились бесплатные больницы, а малоимущие получили возможность воспользоваться услугами бесплатного адвоката и, если что, достойно защитить себя в суде. Рабочие же получили право на забастовки и официальный выходной день, воскресенье. В этой череде событий почти затерялась одна дата. День, который не изменил ход мировой истории, но навсегда вошел в историю спорта.
31 мая 1868 года недалеко от Парижа, в парке Сен-Клу, с разрешения Его Императорского Величества и в присутствии всей парижской знати состоялась первая в мире гонка на велосипедах. Прежде велосипед рассматривался исключительно, как не слишком удобное средство передвижения на небольшие расстояния, но с этого дня езда на велосипедах стала чуть ли не национальным видом спорта, а Франция – родиной шоссейных велогонок. Количество их росло в геометрической прогрессии, а спонсорами и организаторами чаще всего выступали крупные газеты, ведь в эпоху отсутствия других средств массовой информации, пальму первенства держали именно они. И именно жесткая конкуренция на рынке печатных изданий и привела к созданию Тур де Франс.
Например, Le Petit Journal, один из крупнейших игроков на этом рынке, весьма успешно воспользовался популярностью велоспорта и организовал гонку Париж-Брест-Париж, что позволило увеличить количество подписчиков и вступить в борьбу за новых читателей с самым большим на тот момент спортивным журналом L’ Аuto (нынешний L’Équipe). Кстати, именно той первой длинной гонке мы обязаны появлением пирожного Paris-Brest, но сейчас не о нем и лишних калориях, а о спорте.
Пока кондитеры придумывали новые сладости, а аудитория Le Petit Journal росла, как на дрожжах, учредитель и главный редактор l’Аuto Анри Дегранж думал над тем, как вернуть лавры популярности своему изданию. И решение было найдено!
20 Ноября 1902 года в Парижском Café de Madrid журналист Гео Лефевр предложил идею создания «Большой петли». Велогонки, равных который еще не было – многодневный заезд, который возьмет старт в Париже и, описав петлю по всей территории Франции, снова вернется в столицу. У Дегранжа даже сомнений не было, что эта идея будет иметь небывалый успех, и уже через 8 месяцев, 1 июля 1903 года, 60 гонщиков стояли на старте первого Тур де Франс.
Страной в те дни управлял Эмиль Лубе, взвешенный и ответственный политик. Внутри страны не было серьезных потрясений, разве что, наконец-то был оправдан и реабилитирован несправедливо обвиненный в госизмене капитан Дрейфус. Во внешней же политике, Лубе предпочитал войнам налаживание отношений со стратегическими партнерами – его визиты в Россию и Великобританию послужили толчком к созданию «Антанты», как основы безопасности. Но пока войны не предвиделись, и ничто не отвлекало людей от новостей о самой безумной велогонке в истории человечества.
Первый тур состоял из шести этапов между крупнейшими городами Франции. Длинна каждого варьировалась от 270 до 470 км (к слову, сейчас этапы куда короче – от 100 до 200 км). И, разумеется, ни о каких командах поддержки речь еще не шла. Гонка была индивидуальной – не было коллег по команде, машин техпомощи, питания и комфортабельных автобусов для отдыха, просто потому, что тогда их в принципе еще не было. Но был весьма приличный по тем временам призовой фонд в 20 тысяч франков и огромное желание победить. Желание и возможности больше всего совпали у простого итальянского трубочиста, позже натурализованного француза, Мориса Гарэна.
Он вошел в историю, как победитель первого этапа Тур де Франс. Именно он первым добрался из Парижа в Лион преодолев 467км за 17 часов 45 мин. Затем, победив на 5-м и 6-м этапах, завоевал победу в общем зачете и стал победителем первой «Большой петли». Само же событие имело колоссальный успех. Количество подписчиков I’Аuto увеличилось с 25 до 65 тысяч.
Интересно, что жульничество, которым так славится Тур де Франс, начало свою историю вместе с рождением гонки. Уже на первом старте 1903 года нашлись те, кто хотел победить не силой, а хитростью. Несколько «спортсменов» попытались преодолеть дистанцию первого этапа на поезде. Стартовав со всеми участниками и доехав до ближайшего вокзала, они погрузились вместе с велосипедами в состав, где и были благополучно пойманы несколькими организаторами гонки, которые ехали тем же поездом для организации прибытия велосипедистов в Лион.
Уже в следующем году дисквалифицирован был и сам Морис Гарэн. Он снова победил в общем зачете, но позже был лишен титула, за то, что получал питание по ходу гонки от организаторов. Те боялись, что главный фаворит может выбыть, и это несомненно ударит по популярности велопробега. Они тайно подкармливали Мориса, а вы же помните, что по тем временам каждый должен был быть исключительно за себя и справляться своими силами.
1904 год стал самым скандальным в истории соревнования. После гонки были дисквалифицированы четыре лучших гонщика: кто-то из них добирался к финишу на авто, кто-то под покровом темноты ехал на буксире, кому-то в гору помогала ехать группа поддержки.
После этого гонка была реорганизована. Этапов стало больше и они стали короче, чтобы исключить езду в темное время суток.
«Большая петля» в то время представляла больше не спортивное состязание, а борьбу за выживание.
В 1910 году гонщикам впервые пришлось ехать через Пиренеи. Помощник Дегранжа, Альфонс Стэнэ за пару месяцев до этого попытался проехать маршрут горных этапов на авто, но не смог. Тем не менее, решение ехать через горы было принято. 60 лет спустя Тьери Сабин, вспомнив эту историю, примет решение, несмотря на все риски, проложить путь легендарной гонки Париж-Дакар через пустыню Сахару. И в обоих случаях задумка увенчается успехом.
А тогда, в 1910 году, Октав Лапиз вошел в историю спорта, как победитель первого «горного этапа» – его фразу, адресованную организаторам после финиша, уже на следующий день разместят на первых полосах все крупнейшие спортивные издания: ВЫ УБИЙЦЫ! (Vous êtes des assassins !)
Помимо природы и организаторов, гонщики сами были не против подпортить друг другу жизнь. В те годы принципа уважения к сопернику в спорте не существовало, а популярный нынче слоган «Fair play» еще не придумали. Кроме того, велогонка стала настоящей войной между двумя производителями велосипедов – Alcyon и Peugeot. А на войне все средства хороши.
Первой жертвой этого противостояния стал Поль Дюбок из команды Пежо. Во время Тура 1911-го он был в отличной форме. Став победителем 8-го этапа между Марселем и Перпиньяном, он смог развить успех и на следующий день победить на этапе между Перпиньяном и Люшоном, что всерьез обеспокоило лидера генеральной классификации Гюстава Гарригу, выступавшего за Альсион. 20 июля, по словам директора гонки, Поль был в отличной форме, ехал легко и уверенно. Преодолев горный перевал Коль д’Обиск, Дюбок на пункте питания взял бидон и через некоторое время был обнаружен на обочине дороги в состоянии тяжелой интоксикации – с острой болью в желудке, диареей и рвотой. Лишь через час он смог снова сесть на велосипед, но гонку, разумеется, проиграл. Организаторы сообщили, что содержимое бидона, из которого пил Дюбок, имело странный запах, но расследование проводить не стали – зачем портить людям радость победы?
Гонку прервала Первая Мировая, но стоило 28 июня 1919 года в Версале подписать мирный договор, как уже 29 июня стартовал первый после войны Тур де Франс, ставший символом возрождения Франции. Проезжающие по городам и деревням велосипедисты не могли вернуть миллионы погибших и исцелить раненых, но они подарили людям веру в то, что теперь все будет как раньше.
На старте было всего 60 гонщиков. Многие спортсмены еще находились в расположении своих гарнизонов. Трое прежних победителей Тур де Франс оставили свои жизни на полях сражений: Франсуа Фабер, служивший в Иностранном легионе, был убит в Каранси в 1915 году, Октав Лапиз погиб в 1917 году в одном из воздушных боев, а 20 декабря 1917 года пал за Францию Люсьен Пети-Бретон, двухкратный победитель «Большой петли». Атлеты того времени, несмотря на огромную популярность, оставались верными сынами Отечества и принимали участие в боях Первой Мировой наравне с другими.
Гонка 1919 года была непростой – из-за плохого состояния дорог и элементарного отсутствия простых комплектующих для велосипедов, финишировать в Париже смогли лишь 11 гонщиков. Быстрее всех оказался бельгиец Фирмен Ламбо. Но в историю войдет не он, а главный неудачник этой гонки Эжен Кристоф – лидировавший большую часть гонки, он упустил победу, сломав на одном этапе «вилку» велосипеда и потратив на ее ремонт несколько часов. Зато ему досталась первая в истории гонок «желтая майка лидера»!
Просто однажды очень знаменитый и уважаемый в то время спортивный функционер Альфонс Боже предложил Анри Дегранжу выдавать лидеру общего зачета майку, которая будет выделять его из общей массы гонщиков. Дегранжу идея понравилась. И 17 июля на финише 11-го этапа в Гренобле он вручил желтую майку Кристофу. Почему желтую? Все просто. Газета L’Аuto в то время печаталась на бумаге желтого цвета.
Правда, трехкратный победитель Тур де Франс Филипп Тис и утверждал, что он первый получил желтую майку еще в 1913 году, не единого доказательства тому, что майка яркой расцветки использовалась до 1919 года, не было и нет.
Впрочем, ложь, мошенничество и слава всегда сопровождали Тур де Франс.
В январе 2013 года Опра Уинфри, знаменитая американская ведущая, в интервью с Лэнсом Армстронгом задала 5 вопросов и получила 4 утвердительных «Да» и одно «Не думаю»:
— Вы принимали запрещенные препараты?
— Вы принимали эритропоэтин?
— Вы принимали кортизон, тестостерон и использовали переливание крови?
— Вы Принимали запрещённые препараты во время семи побед на Tour de France?
— Возможно ли человеку победить семь раз на Tour de France без допинга?
Это интервью стало завершением целой эпохи велоспорта. Великий и непобедимый Лэнс Армстронг лишился всего, а велоспорту был нанесен огромный репутационный ущерб.
Но мало кто знает, что это было далеко не первое интервью с гонщиком, который сознался в приеме допинга. В 1924 году в городе Кутанс репортер журнала Petit Parisien Альберт Лондр взял интервью у братьев Пелисье, гонщиков и участников велопробега.
Репортер не был специалистом по Тур де Франс, но как и в случае с Опрой, его репортаж перевернул представления людей о велоспорте.
— Вы даже не представляете что такое на самом деле Тур де Франс. Это Голгофа, – сказал в тот день один из братьев Пелисье и поставил на столик Café de la Gare несколько пузырьков.
— Это кокаин, который мы капаем в глаза, а это – хлороформ, который мы втираем в десны. Таблетки? Вы хотите увидеть таблетки?
На столе оказались коробочки, наполненные пилюлями.
— Мы ходим по минному полю! Вы не видели нас в ванной после финиша этапа. За это шоу стоило бы заплатить. Мы – белые как простыни, нас мучает страшная диарея, мы теряем сознание прямо в душе. А по ночам, вместо того, чтобы спать, мы танцуем джигу.
И тема по-прежнему актуальна – уже много лет тому назад у «Большой петли» были все атрибуты Тур де Франс наших дней: была невероятная популярность, были примеры большой силы и большого обмана, были свои герои и те, кого презирали. Вся история Тура похожа на карту рельефа одного из альпийский этапов – за вершиной часто было падение, но всегда за этим следовала новая высота.
История эта длится более ста лет и будет продолжаться, пока не сломался последний велосипед.
