Философия в будуаре. Бордели: между адом и раем

Проституция во Франции была узаконена еще во времена Людовика IX, но по-настоящему, самые известные бордели появились здесь лишь на рубеже XIX–XX веков. Дома терпимости условно делились на две категории – роскошные «закрытые дома» (maisons closes) и те, что в простонародье назывались «бойнями» (maisons d’abattage) – в таких женщину можно было получить всего за пару франков, и порой у тамошних «работниц» бывало за день до семидесяти клиентов. Часто публичные дома называли римским словом «лупанары» – сие поэтическое сравнение женщин с волчицами, выходящими ночью на охоту, было более лестным, чем с теми, кто продает свое тело всем и каждому не задорого. Или, наоборот, за очень дорого. Скажем, расценки в одном из самых известных публичных домов Франции Le Chabanais начинались от 100 франков, то есть – от 500 евро по сегодняшнему курсу.
Правда, в 1946 году все бордели были закрыты особым президентским указом – с тех пор дамы легкого поведения обретаются больше на улице, и шик у них уже не тот. Мы же расскажем вам о самых настоящих Домах Удовольствий, куда многие, даже обремененные строгой моралью, стремились попасть.

Le Chabanais

«Шабанэ», открытый в 1878 году бывшей куртизанкой ирландского происхождения мадам Келли, располагался в доме 12 по улице, как нетрудно догадаться – Chabanais. И если Париж в те годы был самой сладкой мечтой для европейцев, то «Шабанэ» – настоящей драгоценностью в этой короне, на создание которой мадам Келли потратила 1 700 000 франков (8,7 миллионов евро навскидку), разумеется, не своих денег. «Шабанэ» был, скажем так, ЗАО – с пакетами акций и всем, что полагается серьезному предприятию. Само собой, акционеры свое участие в бизнесе не афишировали, зато пользовались всеми возможными льготами и немалой прибылью от доходов.

Каждая из 30 спален дома имела собственную отделку, а стены вестибюля «в стиле Помпей» украшали 16 полотен – кого бы вы думали? – местного завсегдатая, неисправимого любителя легких удовольствий и рыжих красоток, Тулуза-Лотрека. Именно здесь оказывались вначале все гости, и именно здесь происходило таинство выбора. Но боже упаси – никаких грязных денег выше первого этажа! Посетители покупали жетоны – как уже упоминалось, самая дешевая из них обходилась в 100 франков – а жетоны уже меняли на напитки и свои фантазии. Хотите почувствовать себя индийским раджой – пожалуйста, вот вам комната с интерьером, созданным индийскими мастерами камнерезами и краснодеревщиками. Желаете побыть османским падишахом в окружении наложниц – без проблем, покупайте сколько угодно девушек и отправляйтесь в «турецкую комнату». Для упертых франкофилов с небогатым воображением имелась комната «Людовика XV», для поклонников утонченного Ренессанса – «венецианская комната», в центре которой стояла кровать в виде раковины – привет Сандро Боттичелли и его Венере. В японской комнате кроватей не было вовсе – зачем японцам кровати? Для нежелающих заниматься сексом на полу, на матрасах-футонах, было аж шесть кушеток, расставленных кругом возле курительницы с благовониями. «Певец куртизанок», Ги де Мопассан, тоже частенько сюда заглядывавший, настолько вдохновился «мавританской комнатой», что воссоздал точную ее копию в своем особняке.

Надо сказать, что отношение к домам терпимости в те годы было более чем терпимое, и «японская комната» даже выиграла приз за дизайн на Всемирной Выставке 1900 года. Кроме того, посещение неприметного дома по улице Шабанэ, часто включалось в официальную программу визитов иностранных гостей, правда, во всех документах это отражалось более сухо – как «Визит к Президенту Сената».

Неудивительно, что завсегдатаем здесь был принц Уэльский Альберт, или попросту Берти – будущий король Великобритании Эдвард VII. Что за путаница с именами, спросите вы? При рождении ему дали два имени, но Альберт оказалось не слишком популярное имя для короля, а вот Эдвард, или, если вам угодно, Эдуард – в самый раз. Бедняга 62 года ждал момента, пока смог взойти на престол. Его мамаша, королева Виктория, сынка недолюбливала, а умирать упорно не собиралась. Чтобы скрасить свое незавидное существование в качестве принца, Берти отжигал, как мог. Чаще всего отжигал именно в «Шабанэ», благо от места его дислокации в Париже, которое за глаза называлось «клитором Парижа», и сменив множество владельцев, сейчас носит гордое имя – Hôtel Edouard VII – до него было рукой подать.