Константин Мельник: русский глава французской разведки

Константин Константинович Мельник скончался в 2014 году. Тяжело болел, да и человек был немолодой. Мы познакомились в конце 90-х, неоднократно встречались и как-то чуть не стали сотрудниками. Обсуждался некий издательский проект и мы с коллегой, не сговариваясь, предложили Константину Константиновичу должность руководителя. «Нет!», – неожиданно резко возразил он. – Я – человек секретный». И тут же поправился: «Непубличный». И правда, о нем, потомке лейб-медика последнего Императора России, советнике де Голля, человеке остановившем войну в Алжире, известно в России до обидного мало. Да и во Франции, впрочем, тоже. Из многих наших бесед я выбрал самые, на мой взгляд, интересные его рассказы.

Отец нашего героя – поручик Константин Мельник – из зажиточных волынских крестьян, добрался в Тобольск, где был в ссылке Николай II, и связался с лейб-медиком государя в надежде освободить царскую семью. Евгений Сергеевич Боткин выслушал молодого офицера и посоветовал ему оставить эту затею. Мудрый доктор не надеялся на благополучный исход, поэтому попросил Мельника позаботиться о своей дочери Татьяне – увезти ее куда-нибудь подальше от большевиков. Молодые люди влюбились, поженились, уехали на Дальний Восток, оттуда перебрались в Югославию… В общем, в конце концов, очутились во Франции, под Греноблем. Начались эмигрантские будни. Русские офицеры оказались настоящим кладом для французских предпринимателей. Владелец автомобильного завода набирал на работу иммигрантов, которые не знали слова «забастовка», не связывались с профсоюзами, на завод ходили в своей офицерской форме (другой одежды у них не было), жили буквально на чемоданах – не обустраивались и ждали дня, когда смогут вернуться на родину. Маленький Костя, родившийся в русской среде, до школы даже не говорил по-французски. В школу, правда, пошел не в Гренобле, а в Ницце, куда переехала Татьяна с детьми. С супругом она к тому моменту развелась – все же сказалась разница происхождения и воспитания.

Татьяна Боткина, кстати, выступала свидетелем на процессе Анны Андерсон, выдававшей себя за чудесно спасшуюся Анастасию Романову. Она признала в ней Великую Княжну и написала об этом две книги.

«Моя мать и ее брат играли большую роль в этом деле. Она была первым человеком, встретившим Анну. Говорила, что это – Великая Княжна. Но когда 12 человек входят в подвал, чтобы убить 12 других людей, они всех убивают. Не будет красногвардеец спасать молодую девушку и везти ее на Запад – это абсолютно невозможно. Даже маленьким мальчиком я никогда не верил в эту историю. Анастасия – это драма русской эмиграции. Моя несчастная мать страдала, жила очень бедно, тяжело воспитывала трех детей. И вдруг появляется такая уникальная возможность возвращения царской семьи. Нерациональное, чисто эмоциональное мышление. Может, просто хотела вернуться в те годы, когда жила с отцом во дворце.

Мы ведь говорили только по-русски, ходили в русскую церковь. По мнению родителей, мы должны были вернуться в Россию или завоевать ее обратно. Чтобы понять мою жизнь, надо понять, что это был мой крестовый поход, типичный для русского иммигранта».

Школу Константин закончил блестяще. В конце войны помогал партизанам «маки», служил в американской армии. Правда не с оружием в руках, а переводчиком. А после войны закончил в Париже Школу политических наук – первым в своем выпуске.

«Во время учебы я жил от безденежья у бельгийских отцов иезуитов, открывших центр воспитания русских детей в Медоне. Очень странная, захватывающая была там жизнь. В Медоне в то время, в конце 40-х годов, обитали интересные люди: Маклаков, бывший депутат и комиссар Временного правительства; Игнатьев, бывший большевик, друг Ленина, который с ним поссорился. У нас был один священник-иезуит замечательного русского происхождения – князь Сергей Николаевич Оболенский ( внучатый племянник Л.Н.Толстого, 1908-1992 гг). Однажды он признался мне, что фактически работает на спецслужбу Ватикана и предложил сотрудничать. Мне было 20 лет. Я ответил: «Да» и начал работать на Ватикан. Но в то же время я стал секретарем радикал-социалистов, самой главной партии в IV Республике. Полдня – во французском Сенате, а другую половину – c Оболенским. Мы с ним изучали Советский Союз. Читали все советские газеты, штудировали Ленина и Сталина, посылали доклады в Ватикан. Возили в Италию доллары и фальшивые паспорта, видимо, чтобы посылать каких-то аббатов в Польшу, в Венгрию или куда-то еще за «железный занавес». Это продолжалось года три, и за это время я стал специалистом по русским делам.

Опубликовано в журнале «5Республика» №16 — купить/скачать