Ее загадочная улыбка до сих пор будоражит умы. Но что такого в ее улыбке? Если смотреть правде в глаза, такие же загадочные полуулыбки можно найти почти на всех картинах Леонардо – что у «Дамы с горностаем», что у «Иоанна Крестителя», что у «Святой Анны» – достаточно просто полюбопытствовать. И значит, дело вовсе не в чуть приподнятых уголках губ, которые некоторые современные медики уже назвали «парезом лицевого нерва». Кто знает? Мы вам расскажем только голые факты о самой картине.
Она не была столь популярна, пока ее не похитили
Несмотря на то, что современники Леонардо, включая его венценосного покровителя Франциска I, и высоко ценили картину, долгие годы после длительных переездов из одного королевского дворца в другой, она занимала достойную, но не самую главную нишу в музее Лувра. То есть — она была дорогая, как все картины Да Винчи, но все же имела свою цену. Все переменилось в 1911 году, когда ее похитил Виченцо Перруджа. Вот ровно в этот момент вся Франция с ужасом поняла, что лишилась чуть ли не самого ценного, что у нее есть. Расследование кражи длилось два года, и за это время подозреваемым успел побывать даже Пабло Пикассо.
Мона Лиза практически бесценна
Когда в 1960-е годы она отправилась в свое «мировое турне», страховщики оценили ее стоимость в 100 млн долларов (что, с учетом инфляции на данный момент составляет почти 850 миллионов, что в два-три раза дороже других произведений Леонардо). Стоимость страховки была такой невероятно высокой, что ни одна страховая не согласилась заключать подобную сделку – пришлось обеспечить картину всей возможной на то время охраной, включая восемь вооруженных сторожей, сменявших друг друга раз в несколько часов. В общем, ей действительно нет цены.
Хотя первичная ее стоимость составляла 4 000 золотых франков (приблизительно 1,5 млн евро), оплаченных королем Франциском I наследнику художника.
Ее не сдвинешь с места
Да, после того эпического похищения, в Лувре озаботились безопасностью шедевра и переместили из Квадратного зала, который он делил с еще несколькими произведениями не менее великих итальянцев, в отдельный зал. Теперь в нем не пробиться от туристов, большей частью, почему-то, японских и китайских. А учитывая очень небольшие размеры картины – всего-то 77 на 53 см – необходимо обладать очень острым зрением, чтобы рассмотреть ее поверх голов. Она мало того, что находится под толстым пуленепробиваемым стеклом, так еще и намертво привинчена к стене, к ней подведены целых две независимых друг от друга сигнализации, а зал контролируют несколько камер слежения.
На нее совершались покушения
Первое случилось в 1956 году – кто-то попытался облить картину кислотой, но на нее попало лишь несколько капель, да и то – на самый низ. Несколько месяцев спустя боливиец Уго Унгаза Вильегас швырнул в картину острый камень – если вам удастся пробиться сквозь толпу и перегнуться через заграждения, чтобы рассмотреть Джоконду получше, то вы увидите след от этого акта вандализма сразу под левым локтем Моны Лизы. Вот поэтому ее и «облачили» в пуленепробиваемый костюм. Что, возможно, спасло ей «жизнь» в 2009, когда какая-то сумасшедшая русская, очень сильно расстроенная посещением Префектуры, где ей отказали во французском гражданстве, швырнула в Джоконду керамической кружкой.
Кто она на самом деле
Пока искусствоведы строят предположения о том, кто же на самом деле изображен на картине – включая безумные версии, вроде тех, что это или автопортрет Да Винчи или портрет его ученика, любовника и наследника картины Салаи, – более традиционная версия гласит, что на картине изображена Лиза Джерардини, жена торговца шелком Франческо дель Джиокондо. Теперь вы точно знаете, откуда у нее сразу два названия. Все просто: одно – имя (Мона – сокращение от Мадонна, Моя госпожа), второе – просто-напросто фамилия. Непонятно лишь одно – почему Леонардо, даже получив задаток за картину, не пожелал с ней расставаться и повез с собой аж во Францию.
Куда делись ее брови и ресницы?
Поначалу считалось, что брови флорентийские женщины просто сбривали по моде тех лет. Ну, предположим. Куда же тогда делись ресницы? На самом деле, такое «облысение» – следствие множества реставраций. Первая состоялась еще по приказу Генриха II. Дело в том, что его папа, Франциск I, не нашел для Джоконды лучшего места, чем собственная ванная. Горячая вода и пар сделали свое дело, и для приведения портрета в надлежащий вид был призван ко двору некий голландский художник, который не нашел ничего лучше, чем просто покрыть картину толстым-толстым слоем лака, который ускорил процесс появления кракелюра (сети трещин). К тому же Джоконда написана не на полотне, а на дереве, которое имеет свойство рассыхаться, деформироваться, и вообще его термиты едят периодически.
Ультразвуковой анализ, проведенный в 2007 году, показал, что когда-то у Моны Лизы были брови и пушистые, детально прорисованные ресницы, а значит, Джорджио Вазери, впервые описавший картину еще в16-м веке – не врал, и Джоконда не страдала алопецией при жизни. Ну, или, по крайней мере, в момент создания шедевра. Что подтверждает, например, наиболее ранняя копия картины, находящаяся в испанском музее Прадо.
Ее любили короли (но не все)
В начале 17-го века портрет перенесли в Cabinet des Tableaux в Фонтенбло, но он так мозолил глаза Людовику XIII, что в 1625 году молодой монарх решил от него избавиться и уже договорился с английским королем Карлом I поменять Мону Лизу на Тициана и Ганса Гольбейна. Короля еле отговорили советники – Тицианов у нас, дескать, много, а Да Винчи – один, не стоит им разбрасываться. Король смирился, хотя картину так и не полюбил.
Людовик XIV, в отличие от своего папы, был большим знатоком и любителем живописи, а потому переместил Джоконду прямиком в свою спальню в Версаль. Там со стены она могла наблюдать за его любовными подвигами. Некоторые историки утверждают, что из всех картин в своем распоряжении, наибольшее внимание Король-Солнце уделял именно Моне Лизе.
Людовик XV не слишком жаловал искусство, и Джоконда, как брошенная любовница, отправилась в запасники Версаля. Откуда ее извлек его внук, Людовик XVI, вернул на место, да еще приказал сделать точную копию – только уже не на дереве, а на холсте – и повесить в покоях Марии-Антуанетты в Малом Трианоне. Судьба этой копии – захватывающа, но точно не для этого рассказа.
Наполеон был от нее без ума
Император Франции, почти четыре года занимавший покои в замке Тюильри, повесил картину в своей спальне и любовался на нее при каждой удобной возможности. А потом влюбился в некую Терезу Гуаданьи за ее сходство с портретом. Вы удивитесь, но Тереза оказалась потомком Лизы Джерардини, что, все-таки, наводит на мысль, что на портрете именно жена торговца шелком, а не Леонардо да Винчи в женском обличии.
Она разбила множество сердец
Приблизительно с тех пор, как Джоконда оказалась в Лувре – то есть с 1815 года, – этой даме с картины удалось свести с ума множество мужчин. Из тысяч и тысяч произведений, выставленных в музее, только ей несли цветы и отправляли письма. Причем, их приходило такое количество, что Лувр, в итоге, завел для них отдельный почтовый ящик. Вы смеетесь? А ей пишут до сих пор! Последний конкурс с розыгрышем ночи в музее, проводившийся AirBnB весной 2019, как раз проходил под эгидой «Напиши лучшее письмо Моне Лизе».
Но сейчас, по крайней мере, из-за нее не кончают с собой. Циничный век! А ведь первым умершим от любви к Джоконде стал художник Люк Масперо, выбросившийся из окна четвертого этажа и оставивший предсмертную записку, в которой якобы говорилось: «Годами я пытался разгадать ее улыбку, и сейчас предпочитаю умереть». А в 1910-м некий молодой человек вошел в зал и застрелился, не сводя глаз с ее лица. Роковая женщина, ничего не скажешь.
Леонардо расписался прямо на ней
После проведенного в 2010 году очередного сканирования, обнаружились две маленькие буковки – LV в правом глазу Моны Лизы.
