Дети не первый раз пытаются поменять все, как им кажется, в лучшую сторону. Как говорил Архимед «дайте мне точку опоры и я переверну мир», а именно этой точки опоры у детей нет. И пока все человечество вновь обсуждает повторное выдвижение Греты Тунберг на Нобелевскую Премию мира, мы решили вам рассказать, почему у юных праведников, преследующих вроде бы благую цель, ничего не выходит. И дело, конечно, не столько в отсутствии правильных идей, но, скажем так, в недостатке знаний и переизбытке идеализма.
Крестовые походы в Средневековье были самым важным христианским развлечением. Но ходили в них люди взрослые, разной степени благородства и состоятельности. Это мусульмане могли отправить в бой детей-мамлюков, а в крещеном мире такое принято не было, и когда в 1212 году толпа подростков вдруг решила пойти на Иерусалим, взрослые сильно удивились. Но отнюдь не все. Потому что за идеей каждого ребенка стоит, понятное дело, взрослый человек, преследующий свои цели, пусть даже, как он полагает, благие.
А началось все с того, что некому Стефану из луарского Клуа, пастушку двенадцати лет, явился Христос и потребовал отнести письмо французскому королю. Вот вас, например, не интересует, как сидящий в Париже король мог прочитать письмо на арамейском – а это единственный язык, которым владел Спаситель? Нас тоже. Но письмо было на вполне себе понятном языке – даже не на латыни, а на французском. Если вы сейчас недоверчиво хмыкнули, то это потому, что у вас есть логика. Но в те далекие времена все, что было связано с Богом, обсуждению не подлежало. Поэтому Стефан пошел в Париж, по дороге проповедуя и собирая вокруг себя единомышленников такого же нежного возраста.
К сожалению, что содержалось в том странном послании мы не узнаем – Стефан-пастушок был, понятное дело, неграмотным, а король Франции не придал записке столь большого значения, чтобы ее содержание было зафиксировано в умных трактатах.
К тому же Стефана изо всех сил поддерживал орден францисканцев, явно приложивший руку к этому делу. Потому что Стефан был не единственным, кого посетил Иисус с запиской. Вторым мальчиком стал Николас из Кёльна – ему тоже Христос явился среди овечек и предложил собираться в дорогу. Но то ли Николас не обладал должным красноречием, то ли Стефан оказался симпатичнее и убедительнее, но французский подросток стал считаться чуть ли не Мессией, а немецкий так и остался просто пассионарием.
Удивительная штука, но многие родители с радостью отпускали своих отпрысков в опасное путешествие. И не только потому, что надеялись с их помощью обрести царство божие, а, больше й частью из-за того, что Европа тогда, прямо как и сейчас, вошла в Малый Ледниковый период и еды на всех стало катастрофически не хватать. Дети рождались регулярно и еще более регулярно умирали, поэтому некоторые взрослые здраво рассудили, что их чада не только, возможно, облекут себя славой защитников Гроба Господня, но и избавят их от непосильного бремени добывания лишней репы и брюквы к обеду. Кроме того, «просветительскую» работу активно вели вышеупомянутые уже францисканцы, которые в буквальном смысле ходили по домам, уговаривая малолеток присоединиться к походу.
Николас сразу повел толпу ребятишек в Геную, утверждая, что море перед ними расступится, и они пройдут посуху в Святую Землю, где мусульманские захватчики Иерусалима немедленно падут перед ними на колени и добровольно сдадут город, храмовую гору и Гроб Господень. Стефан был не так наивен, поэтому объявил общий сбор в Вандоме, откуда почти 30 000 детей и подростков в возрасте от пяти до семнадцати лет отправились прямиком в Париж, чтобы просить у короля благословения на поход. Оружие им было не нужно, потому что, как и их немецкие сверстники, они полагали, что победить нехристей вполне можно лишь проповедями и песнопениями.
Филипп II Август был, конечно, королем очень набожным и чуть где получится строил церкви, но стоило ему увидеть этот малолетний цирк, он сначала засмеялся, потом, выслушав историю о том, что в планах у Стефана сделать все исламские страны католическими, просто покрестив их, сильно загрустил, несомненно помолился и приказал детишкам расходиться по домам. Стефан его предложение с негодованием отверг, сказав, что его ведет вера и Иисус, и потопал со своим сопливым отрядом на юг. На что он надеялся – непонятно. У детей не было денег, они умирали от дизентерии и недоедания, но все равно шли вперед – без планов, но с верой. Что именно они будут делать, когда доберутся до серединной точки своего похода – никто не знал, да и не задавался таким вопросом. У них была цель, и они к ней стремились, оставляя после себя кучки своих же трупиков, которые окрестные крестьяне зарывали прямо вдоль дорог.
Надо сказать, что у немца Николаса тоже поход сразу не задался. Семь тысяч детей совершили переход через Альпы, но до Ватикана дошла лишь половина из них. Папа Иннокентий III, подобно Филиппу II, тоже посоветовал детям возвращаться домой, а когда Николас отказался, отправил его назад в принудительном порядке. Обратный путь через Альпы мальчик не пережил, но это и к лучшему, потому что разгневанные родители детей, которых он увел из теплых домов в далекие дали, устроили самосуд и вздернули его отца на дереве.
Так бесславно закончился немецкий поход. Большинство ребятишек, предполагая строгую кару, ожидающую их в отчем доме, просто разбежались по Италии, пополнив ряды местных бродяжек. Нет ни одного задокументированного факта, что кто-то из них дошел до Святой Земли. Все-таки взрослые в то время были более здравомыслящими и не выдвигали кого попало на премии, предпочитая в качестве меры воспитания пользоваться ремнем, а не увещеваниями.
Судьба же французов оказалась более трагической. Стефан с сильно поредевшим отрядом добрался до Марселя, но море перед ними так и не расступилось, что заставило многих потенциальных крестоносцев усомниться и в Стефане, и в Боге и вернуться домой. Но те, кто был особенно упорен в своей вере, остались ждать «благого знака». И он вскоре случился. Два купца снарядили несколько кораблей якобы исключительно из чистых побуждений, погрузили на них детей и отправили… прямиком в Алжир, где по-быстрому сбыли живой товар мусульманским работорговцам. Так что, вполне возможно, некоторые из французов все-таки достигли Святой земли. Только не в качестве крестоносцев, а напротив, мамлюков.
