У французского мужчины тонкая душевная организация. Что та скрипичная струна: дернешь порезче – разорвется. «Тишина… Вдруг раздается отдаленный звук, точно с неба, звук лопнувшей струны, замирающий, печальный».
Трепетная субтильность души француза абсолютна натуральна и не наиграна. Я с ней столкнулась сразу после знакомства с будущим мужем.
– Как?! Ты заказала… черепашку?! – вот именно так: не черепаху, а черепашку, звучит из уст моего французского друга.
Мы сидим в каком-то московском помпезном китайском ресторане с водопадами и муляжами драконов.
И черт меня дернул заказать жареную черепаху! Вечная русская любознательность – а какая же она на вкус?
Мой друг посмотрел на меня с немым укором и со страданием произнес:
– Как же ты можешь… Они такие маленькие и нежные…
Это было настолько искренне, что я себя почувствовала по меньшей мере каннибалом из какого-нибудь окончательно потерянного для цивилизации племени мумба-юмба. Но из чувства противоречия несчастную черепашку все-таки попробовала.
До сих пор помню осуждающий взгляд и ледяную холодность моего французского мужчины.
Всю ночь я не спала, мне мерещились полчища маленьких плачущих черепашек, обступавшие меня со всех сторон. А наутро обложило горло и началась такая ангина, которой не было, пожалуй, с детских лет. Будущему мужу я покаялась – это меня боженька наказал, и поклялась никогда в жизни не есть черепах. И больше даже не пытаюсь.
Уже не пытаюсь есть и ягнятину. Обхожу стороной прилавки с телятиной. Ибо телята, они же «такие очаровательные, трогательные, ласковые».
«Я не ем детей» – говорит о них мой муж.
Иногда я вяло парирую: «Зато коровы большие и злые, да?» Да! – по показателю трогательности не проходят.
Естественно, в нашем меню нет любых кроликов, грациозных косуль и хорошеньких перепелок. Фуа-гру я тоже разлюбила, хотя живем мы там, откуда пошла эта кулинарная традиция (справедливости ради, скажу, что уток с гусями вином до цирроза не поят, все это гнусная ложь!)
В общем, кусок в рот не лезет…
Чувствительность француза часто выражается очень конкретно: они не стесняются плакать. На французском телевидении есть много берущих за душу программ, которые заканчиваются всеобщим рыданием.
Рыдают обильно, эмоционально, а иногда и душераздирающе. И в первую очередь это – отцы семейств, к которым приходит, к примеру, программа «Один за всех!» (сейчас она сменила название), где по кличу ведущего собираются соседи и достраивают все вместе дом некоей семье, оказавшейся в сложной ситуации. Я обратила внимание, что рыдают в основном мужчины! Француженки благодарят, но обходятся без слез.
В известной программе «Любовь в полях» (L’amour dans le prés), в которой ищут пару для фермера и рассказывают об историях любви, мужчины плачут от переполняющих их чувств, вообще, как мне кажется, в режиме нон-стоп.
Мы, выросшие в суровой России, конечно, можем иронизировать над нежными струнами души французского мужчины, но, в сущности, это трогательно, и в этом тоже есть определенная смелость – не бояться демонстрировать свои подлинные чувства.
А вы сталкивались с особой чувствительностью французских мужчин? Как вы к этому относитесь?
