Во Францию люди попадают по-разному. Кому-то везет, и он рождается прямо здесь, кто-то приезжает учиться или работать, кто-то выходит замуж или женится, но есть небольшой процент людей, которые переезжают во Францию спонтанно и без копейки в кармане. Случаи бывают разные. Тем психам, кто приехал внезапно и оказался хоть и в прекрасной стране, но на улице, помогают социальные службы. Главная социальная организация Франции, которая дает ночлег таким бедолагам, называется SAMU. Собственно, это было просто необходимое пояснение к моей последующей истории.
В один прекрасный летний день девять лет назад, когда я по-французски понимала лишь несколько слов, говорила чуть больше тех же нескольких слов, но твердо решила жить во Франции и никуда отсюда не уезжать, позвонили мне из SAMU и продиктовали адрес, куда мне надлежало отправиться жить на пару дней. Обитала я в ту пору в Ренне, столице Бретани. Понятное дело, по телефону я поняла лишь, что мне нужно прибыть по определенному адресу в городе, где меня снабдят подробными инструкциями. В понимании французов «подробные инструкции» заключались в выдаче мне билетов на автобус и точного адреса. Вернее того, что они под точным адресом подразумевают. Это был хороший урок. Но тогда я только-только набиралась опыта общения, и с моим французским мне было не до светских бесед даже на животрепещущие темы.
На автобус я успела. И даже на тот, что ехал в нужную сторону, но, как оказалось, этого было мало для успешного достижения пункта назначения. Первые 15 минут я любовалась из окна деревенскими пейзажами. После первой остановки слегка обеспокоилась, потому что названий никто не объявлял и стало понятно, что люди в автобусе все местные, а понаехавшая – я одна. С каждой минутой мое беспокойство увеличивалось еще на пару градусов, но стеснение я еще не до конца преодолела и беспокоить никого не решалась.
Однако, после очередной остановки, где, как вы понимаете, я не вышла, хотя надо было, пришлось подойти к водителю, ткнуть в название деревни и спросить: не пора ли мне? Спасибо месье, что, посмотрев на меня очень сочувствующе, он предложил мне выйти немедленно и топать пешком назад – семь-восемь километров, потому что все уже, проехали. Смартфона у меня тогда не было, как не было, соответственно, и никакого GPS.
Высадив меня на обочину, водитель пожелал удачи и махнул на прощание рукой. Мудро рассудив, что «жизнь скучна без приключений», я развернулась в сторону виднеющейся вдалеке церкви, в полной готовности немедленно отправляться в обратный путь. И тут… тут я обратила внимание на аллею деревьев вдоль дороги, уходящую вдаль, но совсем не в том направлении, куда надо было мне. Ну деревья и деревья, подумаете вы, эка невидаль. И будете неправы, потому что это была аллея черешни! Вкусной, спелой, сладкой и сочной черешни! Издав совершенно непечатное выражение крайней степени восхищения, я очнулась лишь через час, когда черешня в меня уже не помещалась. Вместе с этим пришло и осознание, что вечереет, а до ночлега моего еще идти долго и уже не очень понятно куда.
Вдалеке маячила деревня Сент-Обен-дю-Кормье. Как потом оказалось, достаточно известное место в средневековой истории Франции. Но это оказалось потом, когда я вернулась в Ренн и сходила в библиотеку. А пока я топала обратно, причем в гору, переваривая черешню и испытывая невероятную жажду. Это вам не Париж с его питьевыми фонтанчиками и магазинами. Даже колодца или захудалой колонки с водой не наблюдалось. Где-то посередине улицы, по которой пролегал мой нелегкий путь, я увидела за забором мадам и, переборов стеснение, попросила-таки попить. А попив, осмелела еще больше и, показав свою бумажку со злополучным адресом, уточнила направление.
Оказалось, что адрес, по которому я иду – какая-то небольшая ферма в шести где-то километрах. Мадам и ее муж, вышедший из дома посмотреть на ненормальную, совершающую марш-бросок пешком в полдесятого вечера, предложили переночевать у них, а утром доехать на единственном автобусе, который довезет меня почти до места назначения. Я кивнула и поблагодарила от души милых бретонцев, не став уточнять, что во французском нет аналога идиомы про бешеную собаку и семь верст, а в русском – очень даже есть.
В стремительно надвигающейся темноте я даже не заметила руины старинной крепости. Впрочем, это к счастью. С моей маниакальной любовью к развалинам, я бы там и осталась. В ночи я добралась до следующей деревеньки – спали уже все, включая даже коров, уток и кур. Гробовая тишина – и ни души на улице. Стою я посреди этой деревеньки, одна во тьме, и вдруг слышу какие-то звуки! Женский голос! Чуть ли не бегом бросаюсь в его направлении и натыкаюсь на мадам с собачкой. В другое время, я бы сначала спросила можно ли погладить собачку, но в тот момент мне уже было не до четвероногих друзей человека. Допрошенная с пристрастием на предмет «где находится эта чертова ферма, адрес которой вот тут на бумажке написан», мадам с ужасом сообщила, что это ооооооочень далеко. Километра два. Сообщив, что километров двенадцать, а может и больше, я уже прошла, так что два километра для меня уже мелочи и осчастливив таким образом мадам встречей с ненормальной русской, я отправилась дальше, наивно полагая, что уж теперь-то мои приключения точно подошли к концу.
Свернув на указанную дорогу, больше напоминающую поросшую травой колею от грузовиков, что, в общем, было недалеко от истины, я осторожно продолжила поход. Почему осторожно? Да потому, что из источников света наблюдался только один: где-то впереди ярко светил прожектор, который, хоть и хотелось назвать «звездой пленительного счастья», дорогу, однако, никак не освещал. И мне стоило бы остановиться. Ведь, если есть свет, значит есть и люди, но я в своем упорстве, зачем-то пошла дальше. И тут наверху решили, что на сегодня с меня достаточно и дальше в поля мне не нужно.
Каким образом? О! Очень своеобразным! Как только я прошла дальше по колее, выйдя из круга света и попав в полную темноту, у меня прямо из-под ног в разные стороны прыснули кот и заяц. Натуральный жирный пушистый заяц, сверкнув белой попой, выпрыгнул налево, а такого же размера котик, непонятной в темноте масти – направо. Что делали вдвоем в канаве кот и заяц, выяснить мне не удалось, да и не очень то и хотелось. Уняв сердцебиение от неожиданной встречи, я вернулась к фонарю.
Встретивший меня молодой человек с невероятным удивлением посмотрел на часы, потом на меня, потом снова на часы. У него явно никак не складывалось в голове, откуда эта сумасшедшая русская свалилась на него почти в двенадцать ночи. Мысль, что я дошла пешком, видимо, была отметена сразу, как совершенно неправдоподобная. Когда я, с помощью автобусного расписания, пантомимы и небольшого набора французских слов объяснила, как добралась от Ренна до их волшебной, затерянной в бретонских полях фермы, глаза у молодого человека были уже размером с чайное блюдечко. Он даже потерял немного дар речи, поэтому единственное, что он смог выдавить – это предложение покормить меня. Нет-нет, он не позвал меня на свидание. Отнюдь! Просто предложил выдать мне полагающийся паек.
Но вы же помните про черешню? Поэтому я попросила кофе. В двенадцать ночи, да. Окончательно убедив гостеприимного хозяина в своей невменяемости. Ибо кофе ночью для француза – это то невообразимое, чего не может быть ни при каких обстоятельствах. Решив, что спорить с психом – себе дороже, месье включил кофеварку и покорно налил мне кофе в большую чашку. А, пока я пила, объяснял, что вообще-то таких, как я, встречают на автобусной остановке в Сент-Обен-дю-Кормье на машине, если приехать вовремя и выйти, где нужно. Это была хоть и запоздалая, но очень полезная информация, потому что на ферме я побывала потом еще раза три. А ферма оказалась совершенно чудесным местом. И руины старинной крепости я потом исследовала, и в Сент-Обен ходила пешком туда-обратно без проблем и частенько в полной темноте, потому что ближе к концу лета темнеет уже рано. И это оказалось совсем не сложно, если точно знаешь дорогу. А черешня что… Черешня к тому времени уже сошла и больше мне проблем не доставляла.
