Сourrier international …Пришел месье Барбье. Один из «столпов общества» нашего маленького городка. Владелец магазинов, отелей и еще трети местной недвижимости. Что, однако, не мешает ему подрабатывать телевизионным мастером. Один из его бизнесов – магазин электроники. И ездит он на своем электрическом велосипеде по клиентам, и устанавливает им телеканалы, которые они просят. По этой причине прибыл и к нам.
Et voilà ! – новый канал включается именно в момент демонстрации желтых жилетов…
– C’est chouette ! – говорит он мне, оборачиваясь. – Эти gilets jaunes. Собираются каждую субботу, у них там на рон пуэнах (круговая развязка на дороге — прим. ред.) и аперо, и барбекю. Интересно люди развлекаются. Эх, будь у меня время на такие креативные увлечения…
Чувствую иронию умного человека.
– Видел в интернете фотографии автомобилей с горнолыжных станций, водители которых размещают желтые жилеты за стеклом. Заметьте, это люди, которые, по их словам, не могут свести концы с концами по завершении месяца. Каникулы на лыжах видимо, входят в эти «концы». Я понимаю людей, все хотят деньги, но справедливость состоит все-таки в том, чтобы количество денег распределять по заслугам. Критерий заслуг – работа.
– Месье Барбье, но желтые жилеты говорят, что они не могут найти работу,– парирую я, хотя скорее, нахожусь на его стороне.
– Работа есть всегда, и в этом я совершенно разделяю мнение президента, который сказал, что может перейти дорогу и сразу найти работу. Все рестораны ищут сотрудников, работников катастрофически не хватает. Но да, график работы не самый легкий…
Тут надо сказать, что месье Барбье – владелец лучшего отеля с рестораном в нашем городе. При этом он всегда его совершенствует, год назад построил бассейн, сауну, джакузи. И проблемы нехватки персонала его затрагивают напрямую.
– Месье Барбье, вам не кажется, что французы не любят работать много?
– Моей сестре 75 лет. Она достаточно обеспечена, но не может без работы. Она работает сейчас бесплатно! Чтобы только работать. Но вы правы, Франция за долгие годы правления социалистов несколько развращена и испорчена отсутствием мотивации к работе… Хотя я встречаю много людей у нас в провинции, и большинство из них все-таки разочарованы тем, что сейчас делают эти люди…
«…Сладкая Франция,
дорогая страна моего детства,
которую убаюкивает нежная беспечность»
– пел когда-то любимец французов Шарль Трене.
Нежная беспечность – это, пожалуй, ключевое слово. «Нежная беспечность» прекрасна со стороны. Но именно она в истоках инфантильного движения желтых жилетов.
Douce France (нежная, сладкая Франция) всегда была предметом умиления французских интеллигентов и интеллектуалов. Нежная Франция, воспетая в добрых, милых, смешных фильмах таких, как Les Tuches (Семья Тюш). Нежная Франция, хранящая традиции долгих семейных обедов и летних путешествий на кэмпинг-карах всей семьей на море или в горы (всего в избытке в благословенной стране!). Сладкая Франция, добившаяся работы в меру – всего по 7 часов в день, получающая материальную поддержку от государства на детей, на отпуск, на бесплатное медицинское обслуживание и пособие по безработице, равное зарплате, на два года. Прекрасная Франция, не стремящаяся к высшему образованию, – зачем напрягать детей и приучать их к соревнованию, это же травмирует ребенка «нежной Франции»? Ведь все профессии уважаемы здесь, отношение к официанту или уборщице такое же, как к предпринимателю или врачу.
И вдруг «сладкая Франция» взбунтовалась. В сложных экономических условиях нежная Франция стала проигрывать другим, менее «нежным» государствам, где нет пособий по безработице длиною в жизнь и отпуска на целых пять недель, где пенсия приходит в среднем в 65 лет, и – о да! – поощряют среди детей дух соревнования.
Оказалось, что заставить «нежную Францию» работать, как во всем мире, уже не так просто. Если стало не хватать денег на традиционную зимнюю поездку на лыжах в горы и TGV перестал останавливаться на маленьком полустанке, что надо надо делать? Бастовать! Вот в фильме «Семья Тюш» бессрочная забастовка президента из среды douce France и его граждан таки вынудила 40 богатых людей сброситься в очередной раз на «нежную жизнь» неработающей семьи.
Однако бросившая учебу на этапе колледжа, не понимающая ни экономики, ни законов общественного устройства, поднаторевшая в savoir-vivre (умении жить — прим. ред.) и ни желающая ни на йоту уступать, нежная Франция не хочет знать никаких резонов.
Она напоминает инфантильного ребенка, бросившегося на пол магазина и забившегося в истерике из-за того, что мама не покупает понравившуюся игрушку. А кругом стоят добрые дяди и тети и с уже нарастающим недоумением смотрят на свое некогда ласковое и доброжелательное чадо. И ждут, когда же кончится энергия у неразумного дитяти.
И все-таки поводы для оптимизма есть. В момент наивысшего подъема движения желтых жилетов в нем участвовало около 300 тысяч человек по всей Франции, в последнем «акте» — 32 тысячи. Минуточку внимания! Во Франции, по официальным данным, проживает 67 миллионов человек! Вот и подсчитайте, может ли кучка людей узурпировать право называться французским народом.
Я думаю, что движение желтых жилетов показывает, что в демократических государствах не выработано отношение к меньшинству. До каких пределов можно холить и лелеять право отдельного человека на самовыражение, даже если при этом он не только мешает жить и самовыражаться другим, но и даже разрушает их жизнь (если вспомнить коммерсантов больших городов)?
Возможно, опыт движения желтых жилетов научит, выработает какие-то стандарты, законы поведения демократического общества в таких ситуациях. Мы живем в меняющемся мире. Это ли не прекрасно?
